Разные кодовые системы позволяют реализовываться
универсальным знаковым комплексам модели мира.
Основой кодов могут быть разные фрагменты,
персонажи, объекты мира. Так, например,
формируются астральный, вегетативный,
зооморфный, антропоморфный, одористический,
числовой и другие коды. Каждый код имеет свою,
определенную область действия, и их
сосуществование в модели мира подразумевает
иерархическую классификацию. Трудно не
согласится с утверждением Т. В. Цивьян: «весь
этот сложный конгломерат на семантическом уровне
един, поскольку он описывает один и тот же
объект — мир с точки зрения одного и того же
субъекта — человека”[6]. Единство содержания
позволяет совершать быстрый переход от одного
кода к другому с помощью достаточно несложной
процедуры, при условии знания некоторых
необходимых условий. Уместно процитировать
Т.И. Вендину: “Представления человека об
окружающем его мире, и в частности о природе,
формирует глубинную основу системы его
ценностей. Отношение русского народа к <…>
природе отразилось в чрезвычайно богатом и
детализированном словаре, характеризующемся
множественностью в наименовании одних и тех же
реалий, различающимися способами семантического
и словообразовательного маркирования”[7]. Так
получается, что лексическая система языка
отражает организованную классификацию
человеческого опыта. “Как известно,— пишет
Т. И. Вендина,— в любом языке предметы и
явления внешнего мира могут быть
интерпретированы либо изнутри (через внутреннюю
форму слова, в которой как бы просвечивает
семантическая мотивированность), либо извне
(через определение, синтаксическую сочетаемость,
дефиниции и ассоциации)”[8]. При помощи языковых
средств человеческое сознание не просто
дублирует окружающую действительность, но и
определяет значимые признаки и свойства,
выстраивая их в определенном порядке, то есть
“объективный мир членится человеком с точки
зрения категорий ценности”[9].
Подробный и обстоятельный справочник фирм расскажет вам всю нужную информацию
Недорогой Интернет магазин косметики в Санкт-Петербурге для ценителей красоты и изящества
суббота, 31 октября 2009 г.
I. КАРТИНА МИРА
В МЕДИЦИНСКИХ ЗАГОВОРАХ
Достаточно сложно описать общефольклорную модель
мира, так как практически в каждом фольклорном
жанре рисуется своя определенная модель мира.
Поэтому такое описание возможно после
восстановления частично пересекающихся жанровых
«картин». Народная картина мира, спроецированная
на определенный жанр, может быть определена как
«сокращенное и упрощенное отображение всей суммы
представлений о мире в данной традиции, взятых в
их системном и операционном аспекте”[1]. При
этом мир понимается как человек и среда в их
взаимодействии, или как результат переработки
информации о среде и о человеке. Формирование
модели мира происходит в два этапа: сначала
первичные данные воспринимаются органами чувств
и затем подвергаются вторичной перекодировке с
помощью знаковых систем, и в первую очередь
языка. Мир традиционного фольклора замкнутый,
количество происходящих ситуаций ограничено и
исчислимо. Человек лишен индивидуальности и
является неотъемлемой частью фольклорного
социума. С. Е. Никитина пишет: «его голова и
ноги, грудь и плечи, сердце и душа включены в
набор стандартных ситуаций, где они участвуют
как субъекты, объекты или инструменты»[2].
Человек в этом мире действует, выказывает свои
чувства вовне, делая их «овеществленными,
видимыми и слышимыми», поэтому этот мир «вещный,
экстравертный»[3]. Картина или модель мира
«реализуется не как систематизация эмпирической
информации, но как сочетание разных
семиотических воплощений, ни одно из которых не
является независимым: все они скоординированы
между собой и образуют единую универсальную
систему, которой и подчиняются»[4]. В самом
общем виде картину мира можно определить как
комплекс знаний о мире, об устройстве и
функционировании макрокосма и микрокосма,
которую можно считать в известной степени
универсальной для человеческого менталитета в
целом[5].
Вы можете почитать информацию про планирование беременности после замершей беременности для будущих мам
Самый необычный магазин необычных подарков удивит всех: и мужчин, и женщин
Вы может купить природный камень и стать ближе к природе, наслаждаясь ее красотой
В МЕДИЦИНСКИХ ЗАГОВОРАХ
Достаточно сложно описать общефольклорную модель
мира, так как практически в каждом фольклорном
жанре рисуется своя определенная модель мира.
Поэтому такое описание возможно после
восстановления частично пересекающихся жанровых
«картин». Народная картина мира, спроецированная
на определенный жанр, может быть определена как
«сокращенное и упрощенное отображение всей суммы
представлений о мире в данной традиции, взятых в
их системном и операционном аспекте”[1]. При
этом мир понимается как человек и среда в их
взаимодействии, или как результат переработки
информации о среде и о человеке. Формирование
модели мира происходит в два этапа: сначала
первичные данные воспринимаются органами чувств
и затем подвергаются вторичной перекодировке с
помощью знаковых систем, и в первую очередь
языка. Мир традиционного фольклора замкнутый,
количество происходящих ситуаций ограничено и
исчислимо. Человек лишен индивидуальности и
является неотъемлемой частью фольклорного
социума. С. Е. Никитина пишет: «его голова и
ноги, грудь и плечи, сердце и душа включены в
набор стандартных ситуаций, где они участвуют
как субъекты, объекты или инструменты»[2].
Человек в этом мире действует, выказывает свои
чувства вовне, делая их «овеществленными,
видимыми и слышимыми», поэтому этот мир «вещный,
экстравертный»[3]. Картина или модель мира
«реализуется не как систематизация эмпирической
информации, но как сочетание разных
семиотических воплощений, ни одно из которых не
является независимым: все они скоординированы
между собой и образуют единую универсальную
систему, которой и подчиняются»[4]. В самом
общем виде картину мира можно определить как
комплекс знаний о мире, об устройстве и
функционировании макрокосма и микрокосма,
которую можно считать в известной степени
универсальной для человеческого менталитета в
целом[5].
Вы можете почитать информацию про планирование беременности после замершей беременности для будущих мам
Самый необычный магазин необычных подарков удивит всех: и мужчин, и женщин
Вы может купить природный камень и стать ближе к природе, наслаждаясь ее красотой
Подводя итог, мы можем сказать, что будничная
крестьянская трапеза достаточно строго
ритуализована, управляется сложной системой
правил и запретов, связанных с семантикой
пространства застолья. Центральным и основным
объектом этого пространства является стол,
который обладает очень богатой семантикой:
осмысляется как «сакральный центр жилища»,
символически уподобляется в народном сознании
церковному престолу, соотносится с идеей пути,
идеей границы между «своим» и «чужим» миром,
может рассматриваться как «своеобразная модель
мира».
Другими пространствообразующими элементами
будничного застолья являются красный угол и
печь, знаковые центры мужской и женской половины
дома, граница между которыми проходит через
стол, что и отражается при рассаживании, когда
половозрастная иерархия выстраивается именно от
красного угла (мужская половина) и от печи
(женская половина).
Место в красном углу под иконами воспринимается
как сакральное, иногда оно оставляется пустым,
предназначенным для предка-покровителя, иногда
его занимает хозяин как наиболее близкий к нему
по статусу.
Пространство на/над столом также воспринимается
как сакральное, что отражено в многочисленных
правилах и запретах застольного этикета, а
пространство под столом считается местом
обитания нечистой силы, что соотносится с
семантической оппозицией верх-низ, типичной для
народного сознания.
[1]Буганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях
русского народа., М., 2000, с.169.
[2]КА. Зап. от Подрезовой Г.А., 1937 г.р., с.
Льнозавод, 1999.
[3]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, с.136.
[4]Топорков А.Л. Происхождение элементов
застольного этикета у славян // Этнические
стереотипы поведения, Л., 1985,
[5]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[6]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, с.135.
[7]Байбурин А.К. Жилище в обрядах и
представлениях восточных славян. Л., 1983,
с.150.
[8]КА, Зап. от Силиной Т.И., 1919 г.р., с. Ухта,
1996.; Зобнин Ф. Из года в год. // ЖС, 1894,
Вып.1., с.43-44.
[9]Даль В.И. Толковый словарь живого
великорусского языка: В 4 т. М.,1978-1980, т.4,
С.329.
[10]Тульцева Л.А. Престольный праздник в картине
мира (мироколице) православного крестьянина. //
Расы и народы. Вып. 25. М., 1998, с.172.
[11]Богатырев П.Г. Верования великоруссов
Шенкурского уезда (Архангельской губернии). //
ЭО, 1916, №3-4, с.40.
[12]КА, Зап. от Смышляевой А.Е., 1936 г.р., с.
Труфаново, 1998.
[13]КА, Зап. от Пуховой М.Я., 1923 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[14]КА, Зап. от Кропачевой А.Е., 1932 г.р., с.
Бор, 1996.
[15]Даль В.И. Толковый словарь живого
великорусского языка: В 4 т. М.,1978-1980, т.4,
С.329.
[16]Русские заговоры и заклинания. Материалы
фольклорных экспедиций 1953-1993 гг. М., 1998,
с. 278.
[17]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[18]КА, Зап. от Косолаповой Л.А., 1931 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[19]КА, Зап. от Черепановой Т.В., 1920 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[20]КА, Зап. от Завариной У.А., 1919 г.р., с.
Рягово, 1998.
[21]Топорков А.Л. Происхождение элементов
застольного этикета у славян // Этнические
стереотипы поведения, Л., 1985, с.238
[22]Там же.
[23]КА, Зап. от Завариной У.А., 1919 г.р., с.
Рягово, 1998.
[24]КА, Зап. от Косолаповой Л.И., 1931 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[25]Быт великорусских крестьян-землепашцев.
Описание материалов этнографического бюро князя
В.Н.Тенишева (на примере Владимирской губернии).
Сост. Б.М.Фирсов, И.Г.Киселева. СПб., 1993,
с.225.
[26]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, с.146.
[27]Там же.
[28]КА, Зап. от Бид-Дашту Т.В., 1960 г.р., с.
Печниково, 1997.
[29]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[30]КА, Зап. от Черепановой А.Ф., 1921 г.р., с.
Ловзанга, 1999
[31]КА, Зап. от Федосеевой П.Н., 1918 г.р., с.
Ухта, 1996.
[32]КА, Зап. от Вавилова А.А., 1919 г.р., с.
Кречетово, 1996.
[33]КА, Зап. от Кемаковой Е.А., 1926 г.р., с.
Кречетово, 1996.
[34] Костоловский И.В. Из поверий Ярославского
края. // ЭО,. 1913, №1-2, с. 219.
[35]Иванов П. Этнографические материалы,
собранные в Купянском уезде Харьковской
губернии. // ЭО,. 1897, №1, с.41.
[36]КА, Зап. от Герасимовой Е.А., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[37]КА, Зап. от Владимирова Н.Н., 1946 г.р., с.
Ловзанга, 1999.
[38]КА, Зап. от Черепановой А.Ф., 1921 г.р., с.
Ловзанга, 1999.
[39]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[40]Там же.
[41]Там же.
[42]КА, Зап. от Коробкиной З.Г., 1932 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[43]КА, Зап. от Завариной У.А., 1919 г.р., с.
Рягово, 1998.
[44]КА, Зап. от Босых В.В., 1938 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[45]КА, Зап. от Горловой Е.Ф., 1923 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[46]КА, Зап. от Коробкиной З.Г., 1932 г.р., с.
Ошевенск, 1999. См. также Бернштам Т.А. Будни и
праздники: поведение взрослых в русской
крестьянской среде (XIX - начало XXвека). //
Этнические стереотипы поведения. М., 1985,
с.127.
[47]КА, Зап. от Третниковой Т.В., 1929 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[48]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, с.137.
[49]Быт великорусских крестьян-землепашцев.
Описание материалов этнографического бюро князя
В.Н.Тенишева (на примере Владимирской губернии).
Сост. Б.М.Фирсов, И.Г.Киселева. СПб., 1993,
с.226.;
Буганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях русского
народа., М., 2000, с.170; Байбурин А.К. Жилище в
обрядах и представлениях восточных славян. Л.,
1983, с.150.
[50]Буганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях
русского народа., М., 2000, с.170.
[51]Щ.В. Пища и питье крестьян-малороссов с
некоторыми относящимися сюда обычиями, повериями
и приметами. // ЭО,. 1899, №1-2.
[52]Байбурин А.К. Жилище в обрядах и
представлениях восточных славян. Л., 1983,
с.150.
[53]КА, Зап. от Валежанина В.Г., 1931 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[54]Бернштам Т.А. Будни крестьянской семьи:
радости и скорби, умеренность и мудрость. //
Российская провинция. 1995, №3, с.164.
[55]Бернштам Т.А. Будни крестьянской семьи:
радости и скорби, умеренность и мудрость. //
Российская провинция. 1995, №3, с.165.
[56]Буганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях
русского народа., М., 2000, с.169.
[57]Щ.В. Пища и питье крестьян-малороссов с
некоторыми относящимися сюда обычиями, повериями
и приметами. // Этнографическое обозрение. 1899,
№1-2, с.306.
[58]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[59]С. Половцев. Местные народные обычаи.//
Мирской вестник. 1864. Кн. 5, стр. 210.
[60]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[61]Там же.
[62]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, стр. 138.
[63]КА, Зап. от Шабуриной Е.П., 1915 г.р., с.
Саунино, 1999.
[64]КА, Зап. от Герасимовой Е.А., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[65]Толстой Н.И. Верх-низ. // Славянские
древности. Этнолингвистический словарь: В 5 т.
М., 1995., т.1, с.345.
[66]КА, Зап. от Дьяченко А.А., 1933 г.р., с.
Ухта, 1996
[67]Тульцева Л.А. Престольный праздник в картине
мира (мироколице) православного крестьянина. //
Расы и народы. Вып. 25. М., 1998, с.172.
[68]КА, Зап. от Третьяковой В.Н., 1931 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[69]КА, Зап. от Сальниковой Н.Н., 1941 г.р., с.
Рягово, 1998.
[70]КА, Зап. от Герасимовой Е.А., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[71]КА, Зап. от Калининой М.Д., 1926 г.р., с.
Орлово, 1997.
[72]КА, Зап. от Герасимовой Е.А., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[73]КА, Зап. от Фокиной К.Г., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[74]КА, Зап. от Константиновой А.И., 1930 г.р.,
с. Казаково, 1998.
[75]Агапкина Т.А., Валенцова М.М. Голый. //
Славянские древности. Этнолингвистический
словарь: В 5 т. М., 1995, т.1, с.517.
[76]КА, Зап. от Черепановой Т.В., 1920 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[77]КА, Зап. от Окулова А.В., 1966 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[78]КА, Зап. от Кутьиной А.П., 1928 г.р., с.
Ухта, 1996.
[79]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[80]КА, Зап. от Богдановой В.А., 1920 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
ВСе про Жизнь знаменитостей самых разных и самых необычных событиях из их жизни
Если у вас офис в Петербурге, то вам подойдет ремонт и отделка офисов, выполненные профессионалами
Недорогое написание научных работ на любые темы и любой сложности
крестьянская трапеза достаточно строго
ритуализована, управляется сложной системой
правил и запретов, связанных с семантикой
пространства застолья. Центральным и основным
объектом этого пространства является стол,
который обладает очень богатой семантикой:
осмысляется как «сакральный центр жилища»,
символически уподобляется в народном сознании
церковному престолу, соотносится с идеей пути,
идеей границы между «своим» и «чужим» миром,
может рассматриваться как «своеобразная модель
мира».
Другими пространствообразующими элементами
будничного застолья являются красный угол и
печь, знаковые центры мужской и женской половины
дома, граница между которыми проходит через
стол, что и отражается при рассаживании, когда
половозрастная иерархия выстраивается именно от
красного угла (мужская половина) и от печи
(женская половина).
Место в красном углу под иконами воспринимается
как сакральное, иногда оно оставляется пустым,
предназначенным для предка-покровителя, иногда
его занимает хозяин как наиболее близкий к нему
по статусу.
Пространство на/над столом также воспринимается
как сакральное, что отражено в многочисленных
правилах и запретах застольного этикета, а
пространство под столом считается местом
обитания нечистой силы, что соотносится с
семантической оппозицией верх-низ, типичной для
народного сознания.
[1]Буганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях
русского народа., М., 2000, с.169.
[2]КА. Зап. от Подрезовой Г.А., 1937 г.р., с.
Льнозавод, 1999.
[3]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, с.136.
[4]Топорков А.Л. Происхождение элементов
застольного этикета у славян // Этнические
стереотипы поведения, Л., 1985,
[5]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[6]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, с.135.
[7]Байбурин А.К. Жилище в обрядах и
представлениях восточных славян. Л., 1983,
с.150.
[8]КА, Зап. от Силиной Т.И., 1919 г.р., с. Ухта,
1996.; Зобнин Ф. Из года в год. // ЖС, 1894,
Вып.1., с.43-44.
[9]Даль В.И. Толковый словарь живого
великорусского языка: В 4 т. М.,1978-1980, т.4,
С.329.
[10]Тульцева Л.А. Престольный праздник в картине
мира (мироколице) православного крестьянина. //
Расы и народы. Вып. 25. М., 1998, с.172.
[11]Богатырев П.Г. Верования великоруссов
Шенкурского уезда (Архангельской губернии). //
ЭО, 1916, №3-4, с.40.
[12]КА, Зап. от Смышляевой А.Е., 1936 г.р., с.
Труфаново, 1998.
[13]КА, Зап. от Пуховой М.Я., 1923 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[14]КА, Зап. от Кропачевой А.Е., 1932 г.р., с.
Бор, 1996.
[15]Даль В.И. Толковый словарь живого
великорусского языка: В 4 т. М.,1978-1980, т.4,
С.329.
[16]Русские заговоры и заклинания. Материалы
фольклорных экспедиций 1953-1993 гг. М., 1998,
с. 278.
[17]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[18]КА, Зап. от Косолаповой Л.А., 1931 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[19]КА, Зап. от Черепановой Т.В., 1920 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[20]КА, Зап. от Завариной У.А., 1919 г.р., с.
Рягово, 1998.
[21]Топорков А.Л. Происхождение элементов
застольного этикета у славян // Этнические
стереотипы поведения, Л., 1985, с.238
[22]Там же.
[23]КА, Зап. от Завариной У.А., 1919 г.р., с.
Рягово, 1998.
[24]КА, Зап. от Косолаповой Л.И., 1931 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[25]Быт великорусских крестьян-землепашцев.
Описание материалов этнографического бюро князя
В.Н.Тенишева (на примере Владимирской губернии).
Сост. Б.М.Фирсов, И.Г.Киселева. СПб., 1993,
с.225.
[26]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, с.146.
[27]Там же.
[28]КА, Зап. от Бид-Дашту Т.В., 1960 г.р., с.
Печниково, 1997.
[29]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[30]КА, Зап. от Черепановой А.Ф., 1921 г.р., с.
Ловзанга, 1999
[31]КА, Зап. от Федосеевой П.Н., 1918 г.р., с.
Ухта, 1996.
[32]КА, Зап. от Вавилова А.А., 1919 г.р., с.
Кречетово, 1996.
[33]КА, Зап. от Кемаковой Е.А., 1926 г.р., с.
Кречетово, 1996.
[34] Костоловский И.В. Из поверий Ярославского
края. // ЭО,. 1913, №1-2, с. 219.
[35]Иванов П. Этнографические материалы,
собранные в Купянском уезде Харьковской
губернии. // ЭО,. 1897, №1, с.41.
[36]КА, Зап. от Герасимовой Е.А., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[37]КА, Зап. от Владимирова Н.Н., 1946 г.р., с.
Ловзанга, 1999.
[38]КА, Зап. от Черепановой А.Ф., 1921 г.р., с.
Ловзанга, 1999.
[39]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[40]Там же.
[41]Там же.
[42]КА, Зап. от Коробкиной З.Г., 1932 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[43]КА, Зап. от Завариной У.А., 1919 г.р., с.
Рягово, 1998.
[44]КА, Зап. от Босых В.В., 1938 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[45]КА, Зап. от Горловой Е.Ф., 1923 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[46]КА, Зап. от Коробкиной З.Г., 1932 г.р., с.
Ошевенск, 1999. См. также Бернштам Т.А. Будни и
праздники: поведение взрослых в русской
крестьянской среде (XIX - начало XXвека). //
Этнические стереотипы поведения. М., 1985,
с.127.
[47]КА, Зап. от Третниковой Т.В., 1929 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[48]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, с.137.
[49]Быт великорусских крестьян-землепашцев.
Описание материалов этнографического бюро князя
В.Н.Тенишева (на примере Владимирской губернии).
Сост. Б.М.Фирсов, И.Г.Киселева. СПб., 1993,
с.226.;
Буганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях русского
народа., М., 2000, с.170; Байбурин А.К. Жилище в
обрядах и представлениях восточных славян. Л.,
1983, с.150.
[50]Буганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях
русского народа., М., 2000, с.170.
[51]Щ.В. Пища и питье крестьян-малороссов с
некоторыми относящимися сюда обычиями, повериями
и приметами. // ЭО,. 1899, №1-2.
[52]Байбурин А.К. Жилище в обрядах и
представлениях восточных славян. Л., 1983,
с.150.
[53]КА, Зап. от Валежанина В.Г., 1931 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[54]Бернштам Т.А. Будни крестьянской семьи:
радости и скорби, умеренность и мудрость. //
Российская провинция. 1995, №3, с.164.
[55]Бернштам Т.А. Будни крестьянской семьи:
радости и скорби, умеренность и мудрость. //
Российская провинция. 1995, №3, с.165.
[56]Буганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях
русского народа., М., 2000, с.169.
[57]Щ.В. Пища и питье крестьян-малороссов с
некоторыми относящимися сюда обычиями, повериями
и приметами. // Этнографическое обозрение. 1899,
№1-2, с.306.
[58]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[59]С. Половцев. Местные народные обычаи.//
Мирской вестник. 1864. Кн. 5, стр. 210.
[60]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[61]Там же.
[62]Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков
этикета. Л., 1990, стр. 138.
[63]КА, Зап. от Шабуриной Е.П., 1915 г.р., с.
Саунино, 1999.
[64]КА, Зап. от Герасимовой Е.А., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[65]Толстой Н.И. Верх-низ. // Славянские
древности. Этнолингвистический словарь: В 5 т.
М., 1995., т.1, с.345.
[66]КА, Зап. от Дьяченко А.А., 1933 г.р., с.
Ухта, 1996
[67]Тульцева Л.А. Престольный праздник в картине
мира (мироколице) православного крестьянина. //
Расы и народы. Вып. 25. М., 1998, с.172.
[68]КА, Зап. от Третьяковой В.Н., 1931 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[69]КА, Зап. от Сальниковой Н.Н., 1941 г.р., с.
Рягово, 1998.
[70]КА, Зап. от Герасимовой Е.А., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[71]КА, Зап. от Калининой М.Д., 1926 г.р., с.
Орлово, 1997.
[72]КА, Зап. от Герасимовой Е.А., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[73]КА, Зап. от Фокиной К.Г., 1931 г.р., с.
Саунино, 1999.
[74]КА, Зап. от Константиновой А.И., 1930 г.р.,
с. Казаково, 1998.
[75]Агапкина Т.А., Валенцова М.М. Голый. //
Славянские древности. Этнолингвистический
словарь: В 5 т. М., 1995, т.1, с.517.
[76]КА, Зап. от Черепановой Т.В., 1920 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[77]КА, Зап. от Окулова А.В., 1966 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
[78]КА, Зап. от Кутьиной А.П., 1928 г.р., с.
Ухта, 1996.
[79]Мороз А.Б. Стол в севернорусских повериях и
обрядах (по материалам Каргопольской экспедиции
РГГУ). (в печати).
[80]КА, Зап. от Богдановой В.А., 1920 г.р., с.
Ошевенск, 1999.
ВСе про Жизнь знаменитостей самых разных и самых необычных событиях из их жизни
Если у вас офис в Петербурге, то вам подойдет ремонт и отделка офисов, выполненные профессионалами
Недорогое написание научных работ на любые темы и любой сложности
Особенно строго следили,
чтобы на столе после трапезы на оставался
нож[69], а также незакрытая и неперевернутая
днищем вверх посуда, если ее оставить на столе,
туда «черти наплюют»[70]. Запрещалось вытирать
со стола бумагой, если вытрешь – «шум будет», то
есть ссора[71]. Особые предписания были и по
поводу уборки со стола: нельзя было вытирать со
стола голой рукой, иначе «бедно будешь жить»[72]
или «бородавки будут на руке»[73]. В то же время
для того, чтобы свести бородавки, их надо тереть
тряпочкой, которой вытирают стол[74]. А.Б.Мороз
объясняет запрет вытирать стол голой рукой
семантической оппозицией голый-одетый
(покрытый), «в семантическом отношении «голый»
обнаруживает значение ‘бедный’,
‘неплодоносящий’»[75]. Под влиянием этой
семантической оппозиции возникло правило,
запрещающее есть за непокрытым столом: «без
скатерти грешно ести»[76]. Для будничного
застолья использовалась обычная скатерть –
«недельная», на Пасху – особая «христоская»
скатерть. Помимо скатерти на столе во время
трапезы обязательно должны были находиться хлеб
и соль, также сакральные предметы. Отсутствие
соли на столе было знаком для гостя, что ему не
рады: «если соли на столе нет, значит, я гость
нежеланный»[77].
Пространство под столом, в свою очередь,
рассматривается как место обитания нечистой
силы. Известный обычай обвязывать ножки стола,
чтобы найти пропавшую вещь, описывается
носителем традиции следующим образом: «Чево
потеряешь да не можешь найти, так ножку
обвязывают да приговаривают: "Бес, бес откинь...
ну чё там потеряешь". Это уж, как называется,
бес под столом сидит»[78]. Кусок хлеба, упавший
под стол, считался «отданным бесу»[79], его
отдавали скоту или собаке[80].
I.2.3. Выводы.
Вы можете закон об ооо 2009 скачать быстро, чтобы изучить изменения в законодательстве.
Недорогие и качественные отделочные работы харьков для ценителей профессионализма
чтобы на столе после трапезы на оставался
нож[69], а также незакрытая и неперевернутая
днищем вверх посуда, если ее оставить на столе,
туда «черти наплюют»[70]. Запрещалось вытирать
со стола бумагой, если вытрешь – «шум будет», то
есть ссора[71]. Особые предписания были и по
поводу уборки со стола: нельзя было вытирать со
стола голой рукой, иначе «бедно будешь жить»[72]
или «бородавки будут на руке»[73]. В то же время
для того, чтобы свести бородавки, их надо тереть
тряпочкой, которой вытирают стол[74]. А.Б.Мороз
объясняет запрет вытирать стол голой рукой
семантической оппозицией голый-одетый
(покрытый), «в семантическом отношении «голый»
обнаруживает значение ‘бедный’,
‘неплодоносящий’»[75]. Под влиянием этой
семантической оппозиции возникло правило,
запрещающее есть за непокрытым столом: «без
скатерти грешно ести»[76]. Для будничного
застолья использовалась обычная скатерть –
«недельная», на Пасху – особая «христоская»
скатерть. Помимо скатерти на столе во время
трапезы обязательно должны были находиться хлеб
и соль, также сакральные предметы. Отсутствие
соли на столе было знаком для гостя, что ему не
рады: «если соли на столе нет, значит, я гость
нежеланный»[77].
Пространство под столом, в свою очередь,
рассматривается как место обитания нечистой
силы. Известный обычай обвязывать ножки стола,
чтобы найти пропавшую вещь, описывается
носителем традиции следующим образом: «Чево
потеряешь да не можешь найти, так ножку
обвязывают да приговаривают: "Бес, бес откинь...
ну чё там потеряешь". Это уж, как называется,
бес под столом сидит»[78]. Кусок хлеба, упавший
под стол, считался «отданным бесу»[79], его
отдавали скоту или собаке[80].
I.2.3. Выводы.
Вы можете закон об ооо 2009 скачать быстро, чтобы изучить изменения в законодательстве.
Недорогие и качественные отделочные работы харьков для ценителей профессионализма
При этом А.Б.Мороз
обращает внимание на то, что «по некоторым
данным, хозяин занимал не собственно место
предка, а лишь сидел рядом с ним, оставляя его
место свободным»[61]: «следили, чтобы хозяин
сидел не в самом углу под иконами, а немного
отодвинувшись, как бы оставляя место для Бога,
по пословице - "на куте сядит альбо поп, альбо
дурак"»[62].
Статус хозяина , сидящего за столом на знаковом
месте под иконами, определял и некоторые правила
застольного этикета. Именно хозяин первым
пробовал все блюда, те, кто пытался начать есть
раньше, получали от него ложкой по лбу[63].
Хозяин же давал условный знак, после которого
можно было переходить к следующему блюду («отец
начал есть, значит всё, надо всем есть»[64]).
Нельзя было выходить из-за стола раньше, чем это
сделает хозяин.
I.2.2. Пространство на столе, под столом.
Для определения статуса пространства над/на
столе и под столом решающей оказывается
семантическая оппозиция верх-низ. В народной
картине мира «верх наделен символическими
признаками – «хороший», «благополучный»,
«плодоносный», «обильный», «жизненный», а низ
признаками - «плохой», «неблагополучный»,
«скудный», «смертельный»»[65]. Соответственно,
поверхность стола, который сам по себе
воспринимается как сакральный предмет, имеет
особый священный статус (именно поверхность
стола называлась «божья ладонь», «лицо
Богородицы»), а пространство под столом
воспринимается как потустороннее.
С особым статусом поверхности стола связаны
различные запреты, а именно уже упоминавшийся
запрет стучать по столу, запрет сажать детей на
стол («будет неумный»[66]) и садиться
самому[67]. Много запретов и предписаний связано
с предметами, которые находятся на столе. Лишних
предметов стараются на стол не класть, в
перерывах между трапезами стол должен оставаться
пустым: «На столе ничего не оставляли, все
убирали, <...> скатерть убирали, и стол
оставался чистым»[68].
Вы можете купить ножи оптом при необходимости. Это обойдется дешевле
Великолепная корпусная мебель для дома из Китая порадует своей ценой
Прогрессивные Тренинги по продажам используют все ведущие менеджеры
обращает внимание на то, что «по некоторым
данным, хозяин занимал не собственно место
предка, а лишь сидел рядом с ним, оставляя его
место свободным»[61]: «следили, чтобы хозяин
сидел не в самом углу под иконами, а немного
отодвинувшись, как бы оставляя место для Бога,
по пословице - "на куте сядит альбо поп, альбо
дурак"»[62].
Статус хозяина , сидящего за столом на знаковом
месте под иконами, определял и некоторые правила
застольного этикета. Именно хозяин первым
пробовал все блюда, те, кто пытался начать есть
раньше, получали от него ложкой по лбу[63].
Хозяин же давал условный знак, после которого
можно было переходить к следующему блюду («отец
начал есть, значит всё, надо всем есть»[64]).
Нельзя было выходить из-за стола раньше, чем это
сделает хозяин.
I.2.2. Пространство на столе, под столом.
Для определения статуса пространства над/на
столе и под столом решающей оказывается
семантическая оппозиция верх-низ. В народной
картине мира «верх наделен символическими
признаками – «хороший», «благополучный»,
«плодоносный», «обильный», «жизненный», а низ
признаками - «плохой», «неблагополучный»,
«скудный», «смертельный»»[65]. Соответственно,
поверхность стола, который сам по себе
воспринимается как сакральный предмет, имеет
особый священный статус (именно поверхность
стола называлась «божья ладонь», «лицо
Богородицы»), а пространство под столом
воспринимается как потустороннее.
С особым статусом поверхности стола связаны
различные запреты, а именно уже упоминавшийся
запрет стучать по столу, запрет сажать детей на
стол («будет неумный»[66]) и садиться
самому[67]. Много запретов и предписаний связано
с предметами, которые находятся на столе. Лишних
предметов стараются на стол не класть, в
перерывах между трапезами стол должен оставаться
пустым: «На столе ничего не оставляли, все
убирали, <...> скатерть убирали, и стол
оставался чистым»[68].
Вы можете купить ножи оптом при необходимости. Это обойдется дешевле
Великолепная корпусная мебель для дома из Китая порадует своей ценой
Прогрессивные Тренинги по продажам используют все ведущие менеджеры
Исследователи отмечают также тенденцию
рассаживания по половозрастному принципу:
мужчины стараются сесть на лавку у стенки, где
сидит хозяин, женщины же садятся на
противоположной лавке, ближе к хозяйке[52]. Если
семья была большая, женщины и дети иногда ели
отдельно, уже после того, как поедят
мужчины[53], есть данные о том, что бывали
случаи, когда женщины за обедом ели стоя[54].
Рассаживание за столом по половозрастному
принципу отражает общее деление дома на женскую
и мужскую часть. Т.А.Бернштам отмечает, что
мужчины в основном занимались хозяйственными
делами, сидя на лавках возле красного угла и на
той стороне избы, которая ближе к порогу,
женская же часть дома располагалась в
противоположной стороне, возле печи; члены семьи
без лишней необходимости старались не заходить
на «чужую» половину[55].
Таким образом, мы видим, что стол, стоящий в
знаково выделенном красном углу, воспринимается
народным сознанием как центр жилища , по
которому проходит граница между женской и
мужской половиной дома. В таком случае,
становится очевидно, что при рассаживании имеет
место двойная иерархия: самое почетное мужское
место, где сидит хозяин, - на углу стола под
иконами, самое почетное женское место, где
хозяйка, - противоположный угол ближе к печи. От
этих двух углов рассаживаются «по
старшинству»[56] или по социальному статусу:
так, на Украине «дети с 14 лет садятся за стол,
но матери их – невестки – все же стоят <во время
трапезы>» до тех пор, пока их дети не вырастут и
не вступят в брак, лишь тогда невестки получали
право сидеть за столом вместе со всеми[57].
А.Б.Мороз отмечает, что «обычное место хозяина
за столом понимается и как место предка»[58],
ссылаясь на обычай, зафиксированный в Рязанской
и Саратовской губерниях. Там в поминальный день
из родственников умершего выбирается
представляющий его человек. Он «одевается в
белый саван, голову покрывает белым колпаком,
садится в передний угол избы, за стол, и как
мертвец, не говорит ни слова, глаза держит
опущенными вниз и не шевелится»[59]. Комментируя
этот обряд, А.Б.Мороз приходит к выводу, что
«старший мужчина в семье, таким образом,
находится в положении посредника между умершими
и живыми родственниками и может выступать в роли
предка-покровителя»[60].
Самая выгодная ипотека на квартиру в Москве для Россиян позволит обзавестись собственным недорогим жильем
Первоклассное архитектурно-строительное решение порадует любого заказчика проекта
Если вам необходим гороскоп на 2010 год скорпион вы можете найти его здесь и узнать свою судьбу.
рассаживания по половозрастному принципу:
мужчины стараются сесть на лавку у стенки, где
сидит хозяин, женщины же садятся на
противоположной лавке, ближе к хозяйке[52]. Если
семья была большая, женщины и дети иногда ели
отдельно, уже после того, как поедят
мужчины[53], есть данные о том, что бывали
случаи, когда женщины за обедом ели стоя[54].
Рассаживание за столом по половозрастному
принципу отражает общее деление дома на женскую
и мужскую часть. Т.А.Бернштам отмечает, что
мужчины в основном занимались хозяйственными
делами, сидя на лавках возле красного угла и на
той стороне избы, которая ближе к порогу,
женская же часть дома располагалась в
противоположной стороне, возле печи; члены семьи
без лишней необходимости старались не заходить
на «чужую» половину[55].
Таким образом, мы видим, что стол, стоящий в
знаково выделенном красном углу, воспринимается
народным сознанием как центр жилища , по
которому проходит граница между женской и
мужской половиной дома. В таком случае,
становится очевидно, что при рассаживании имеет
место двойная иерархия: самое почетное мужское
место, где сидит хозяин, - на углу стола под
иконами, самое почетное женское место, где
хозяйка, - противоположный угол ближе к печи. От
этих двух углов рассаживаются «по
старшинству»[56] или по социальному статусу:
так, на Украине «дети с 14 лет садятся за стол,
но матери их – невестки – все же стоят <во время
трапезы>» до тех пор, пока их дети не вырастут и
не вступят в брак, лишь тогда невестки получали
право сидеть за столом вместе со всеми[57].
А.Б.Мороз отмечает, что «обычное место хозяина
за столом понимается и как место предка»[58],
ссылаясь на обычай, зафиксированный в Рязанской
и Саратовской губерниях. Там в поминальный день
из родственников умершего выбирается
представляющий его человек. Он «одевается в
белый саван, голову покрывает белым колпаком,
садится в передний угол избы, за стол, и как
мертвец, не говорит ни слова, глаза держит
опущенными вниз и не шевелится»[59]. Комментируя
этот обряд, А.Б.Мороз приходит к выводу, что
«старший мужчина в семье, таким образом,
находится в положении посредника между умершими
и живыми родственниками и может выступать в роли
предка-покровителя»[60].
Самая выгодная ипотека на квартиру в Москве для Россиян позволит обзавестись собственным недорогим жильем
Первоклассное архитектурно-строительное решение порадует любого заказчика проекта
Если вам необходим гороскоп на 2010 год скорпион вы можете найти его здесь и узнать свою судьбу.
Тот факт, что «любое вкушение пищи в известном
смысле может быть рассмотрено и как кормление
умерших, общение с ними»[41], в значительной
мере определяет пространственную организацию
будничной трапезы. Наиболее четко это видно при
анализе размещения участников трапезы вокруг
стола. Крестьянская трапеза, когда за столом
собирается все живущие в доме, прежде всего
должна была показать целостность семьи. Отсюда
обязательным условием было участие в трапезе
всех домашних от начала до конца. Старались не
начинать есть, пока за столом не соберутся все
члены семьи[42]. Нельзя было и выходить из-за
стола до того, как поели все остальные[43],
Тому, кто пытался выйти из-за стола до этого,
говорили: «Не ломай стола!»[44]. Будничная
трапеза очерчивалась не только пространственными
границами (запрет на перемещение за стол и из-за
стола во время трапезы), но и временными.
Начиналась она только после того, как хозяйка
скажет: «Садитесь за стол, все крещеные»[45].
Перед началом застолья все произносили краткую
молитву, а выходя из-за стола, говорили: «Слава
тебе Господи»[46]. Четко маркировались и
различные этапы трапезы. Так, когда ели мясной
суп из общей миски, нельзя было сразу есть мясо.
Его начинали есть только после того, как хозяин
даст условный знак (стукнет ложкой о край
миски), до этого ели только бульон[47].
Порядок рассаживания за столомво время трапезы
был также достаточно четко регламентирован и
являлся, по выражению А.К.Байбурина и
А.Л.Топоркова, «наглядной моделью половозрастной
социальной стратификации»[48]. Свое строго
определенное место обязательно было у старшего
мужчины в доме – хозяина, обычно он сидел в
большом углу, под иконами, на это место не мог
садиться никто другой[49]. Свое место обычно
имела и хозяйка, она обычно садилась на
противоположном углу стола, ближе к печи, чтобы
было удобнее подавать на стол[50]. Остальные
члены семьи, как правило, рассаживаются в
произвольном порядке, хотя, по некоторым
источникам, свое место за столом по четкой
иерархии было у каждого[51].
Недорогая аренда компрессора позволит избежать трат средств на покупку
Наши строители знают, что слово отделка не пустой звук и сделают работу качественно
Первоклассное продвижение сайта в поисковых системах самыми прогрессивными методами
смысле может быть рассмотрено и как кормление
умерших, общение с ними»[41], в значительной
мере определяет пространственную организацию
будничной трапезы. Наиболее четко это видно при
анализе размещения участников трапезы вокруг
стола. Крестьянская трапеза, когда за столом
собирается все живущие в доме, прежде всего
должна была показать целостность семьи. Отсюда
обязательным условием было участие в трапезе
всех домашних от начала до конца. Старались не
начинать есть, пока за столом не соберутся все
члены семьи[42]. Нельзя было и выходить из-за
стола до того, как поели все остальные[43],
Тому, кто пытался выйти из-за стола до этого,
говорили: «Не ломай стола!»[44]. Будничная
трапеза очерчивалась не только пространственными
границами (запрет на перемещение за стол и из-за
стола во время трапезы), но и временными.
Начиналась она только после того, как хозяйка
скажет: «Садитесь за стол, все крещеные»[45].
Перед началом застолья все произносили краткую
молитву, а выходя из-за стола, говорили: «Слава
тебе Господи»[46]. Четко маркировались и
различные этапы трапезы. Так, когда ели мясной
суп из общей миски, нельзя было сразу есть мясо.
Его начинали есть только после того, как хозяин
даст условный знак (стукнет ложкой о край
миски), до этого ели только бульон[47].
Порядок рассаживания за столомво время трапезы
был также достаточно четко регламентирован и
являлся, по выражению А.К.Байбурина и
А.Л.Топоркова, «наглядной моделью половозрастной
социальной стратификации»[48]. Свое строго
определенное место обязательно было у старшего
мужчины в доме – хозяина, обычно он сидел в
большом углу, под иконами, на это место не мог
садиться никто другой[49]. Свое место обычно
имела и хозяйка, она обычно садилась на
противоположном углу стола, ближе к печи, чтобы
было удобнее подавать на стол[50]. Остальные
члены семьи, как правило, рассаживаются в
произвольном порядке, хотя, по некоторым
источникам, свое место за столом по четкой
иерархии было у каждого[51].
Недорогая аренда компрессора позволит избежать трат средств на покупку
Наши строители знают, что слово отделка не пустой звук и сделают работу качественно
Первоклассное продвижение сайта в поисковых системах самыми прогрессивными методами
Очевидна связь стола с семьей, к многим запретам
и правилам существует уточнение, что произойдет,
если этот запрет не соблюдать. Можно заметить,
что почти всегда результатом нарушения запрета
становятся изменения, связанные с благополучием
семьи или кого-то из ее членов. Так, запрещено
обходить вокруг стола, то есть заходить за стол
с одной стороны, а выходить с другой. В
Ярославской губернии крестьяне считали, что «у
выходящего кругом стола не будут жить
крестники»[34], в Харьковской считали, что, если
это сделать, у человека умрет мать[35], а на
Каргополье до сих пор существует поверие, что у
человека, обошедшего стол, будет много детей,
столько, сколько помещается за этим столом[36].
На стол нельзя было класть шапку, иначе «теща
глухая будет»[37], рукавицы, иначе «денег не
будет»[38].
А.Б.Мороз, анализируя ритуальные фразы,
приглашения к столу («Садитесь за стол, все
крещеные!», «Садитесь, вся честь на столе»),
делает вывод, что «“идеальная“ трапеза мыслится
не только как объединяющая за столом весь род,
включая предков, но и как объединяющая всех
живых, общину, мир»[39]. Сопоставляя подобное
представление с популярным способом лечения
сглаза (омывают все углы стола, при этом углы
стола соотносятся с углами дома и сторонами
света, а затем этой водой моют больного),
А.Б.Мороз приходит к выводу, что стол может быть
рассматриваем также «как своего рода модель
мира»[40].
Подводя итог, можно сказать, что в традиционной
культуре стол воспринимается как «сакральный
центр дома», сильно связан с идеей рода и семьи,
семантически сопоставляется с церковным
престолом, что утверждает его сакральный статус,
а также может соотносится с идеей пути, с идеей
перехода из «своего» мира в «чужой» и обратно.
I.2. Пространственная организация будничной
трапезы
I.2.1. Пространство вокруг стола.
Подробные расценки на кладку стен позволят оценить вам предстоящие траты на строительство
Недорогие грузоперевозки газель москва в любой конец города с любым грузом
Великолепные грузоперевозки Екатеринбург гарантируют доставку груза по назначению
и правилам существует уточнение, что произойдет,
если этот запрет не соблюдать. Можно заметить,
что почти всегда результатом нарушения запрета
становятся изменения, связанные с благополучием
семьи или кого-то из ее членов. Так, запрещено
обходить вокруг стола, то есть заходить за стол
с одной стороны, а выходить с другой. В
Ярославской губернии крестьяне считали, что «у
выходящего кругом стола не будут жить
крестники»[34], в Харьковской считали, что, если
это сделать, у человека умрет мать[35], а на
Каргополье до сих пор существует поверие, что у
человека, обошедшего стол, будет много детей,
столько, сколько помещается за этим столом[36].
На стол нельзя было класть шапку, иначе «теща
глухая будет»[37], рукавицы, иначе «денег не
будет»[38].
А.Б.Мороз, анализируя ритуальные фразы,
приглашения к столу («Садитесь за стол, все
крещеные!», «Садитесь, вся честь на столе»),
делает вывод, что «“идеальная“ трапеза мыслится
не только как объединяющая за столом весь род,
включая предков, но и как объединяющая всех
живых, общину, мир»[39]. Сопоставляя подобное
представление с популярным способом лечения
сглаза (омывают все углы стола, при этом углы
стола соотносятся с углами дома и сторонами
света, а затем этой водой моют больного),
А.Б.Мороз приходит к выводу, что стол может быть
рассматриваем также «как своего рода модель
мира»[40].
Подводя итог, можно сказать, что в традиционной
культуре стол воспринимается как «сакральный
центр дома», сильно связан с идеей рода и семьи,
семантически сопоставляется с церковным
престолом, что утверждает его сакральный статус,
а также может соотносится с идеей пути, с идеей
перехода из «своего» мира в «чужой» и обратно.
I.2. Пространственная организация будничной
трапезы
I.2.1. Пространство вокруг стола.
Подробные расценки на кладку стен позволят оценить вам предстоящие траты на строительство
Недорогие грузоперевозки газель москва в любой конец города с любым грузом
Великолепные грузоперевозки Екатеринбург гарантируют доставку груза по назначению
А.Л.Топорков и А.К.Байбурин обращают особое
внимание на поверие, согласно которому за спиной
каждого человека во время трапезы находятся черт
и ангел: «праведное христианское поведение
вызывает благословение ангелов; греховное,
языческое – прогоняет их от стола, радует чертей
и побуждает их вмешаться в трапезу»[26]. Как
замечают авторы, «в этой ситуации ритуализация
еды становится неизбежной, она призвана
противостоять хаосу, вмешательству демонических
сил»[27]. Интересно, что даже такая ритуальная
формула как приглашение за стол осмысляется как
защитное средство от нечистой силы: «Если нас
бабушка за стол приглашала, так никогда не
говорила: "Давай, идите все обедать." Так нельзя
говорить. Нечистой силы столько, говорит, за
стол сядет, всё у вас перепробует и ... Она
всегда говорила: "Крещёные наши, садитесь есть!"
<...>Она грит: "Крещёные наши - это все, кто ну
крёстные вот люди, прошедшие крещение, но не
нечистая сила"»[28].
А.Б.Мороз предлагает другое объяснение строгой
регламентации поведения за столом. Особое
внимание он обращает на связь будничной и
поминальной трапезы. По его мнению, «любое
вкушение пищи в известном смысле может быть
рассмотрено и как кормление умерших, общение с
ними, своего рода жертва, аналогичная той,
которая совершается во время поминальной
трапезы»[29]. Соответственно, запреты,
относящиеся к поминкам, распространяются и на
будничные застолья. Интересное поверие,
иллюстрирующее эту идею, было записано в ходе
каргопольских экспедиций РГГУ. Согласно этому
поверию, за будничной трапезой наблюдает не
ангел, а домовой (который соотносится с
предком-покровителем): «Всё говорят, што в
кажном доме хозяин этот есь. [...] Вот он ходит
только, говорят, садятца за стол, как хорошо
сидят, дак он: "Вот, я доволен, што оне хорошо
сидят, ни скандалят". Понятно? [А если
скандалят?] А скандалят - ему уш не по душе.
[Как он это показывает?] А он уходит, не
показываетца, вот»[30].
Связь стола с похоронной обрядовостью и с идеей
семьи, рода в народной культуре прослеживается
достаточно четко. До момента похорон гроб с
покойником лежал на столе, причем необходимо
было ставить гроб не прямо на стол, а на
специальные поленья, которые подкладывали под
него, а после похорон сжигали в печке[31].
Существовало поверие, что в момент агонии
умирающего нужно поставить на стол стакан воды,
чтобы душа человека «макнулась» туда: «Мама,
когда умирала, <...> говорит: "Аннушка, я когда
буду умирать, дак ты поставь воду на стол, в
голову, душа, грит, выходит на воду"»[32]. Таким
образом, стол соотносился с идеей пути, с идеей
перехода из мира живых в мир мертвых, неслучайно
существовал обычай при выносе гроба из дома
стучать им несколько раз об стол[33].
для вас отличная игра: вы можете Скачать бесплатно Lightning Warrior Raidy и сразу играть
внимание на поверие, согласно которому за спиной
каждого человека во время трапезы находятся черт
и ангел: «праведное христианское поведение
вызывает благословение ангелов; греховное,
языческое – прогоняет их от стола, радует чертей
и побуждает их вмешаться в трапезу»[26]. Как
замечают авторы, «в этой ситуации ритуализация
еды становится неизбежной, она призвана
противостоять хаосу, вмешательству демонических
сил»[27]. Интересно, что даже такая ритуальная
формула как приглашение за стол осмысляется как
защитное средство от нечистой силы: «Если нас
бабушка за стол приглашала, так никогда не
говорила: "Давай, идите все обедать." Так нельзя
говорить. Нечистой силы столько, говорит, за
стол сядет, всё у вас перепробует и ... Она
всегда говорила: "Крещёные наши, садитесь есть!"
<...>Она грит: "Крещёные наши - это все, кто ну
крёстные вот люди, прошедшие крещение, но не
нечистая сила"»[28].
А.Б.Мороз предлагает другое объяснение строгой
регламентации поведения за столом. Особое
внимание он обращает на связь будничной и
поминальной трапезы. По его мнению, «любое
вкушение пищи в известном смысле может быть
рассмотрено и как кормление умерших, общение с
ними, своего рода жертва, аналогичная той,
которая совершается во время поминальной
трапезы»[29]. Соответственно, запреты,
относящиеся к поминкам, распространяются и на
будничные застолья. Интересное поверие,
иллюстрирующее эту идею, было записано в ходе
каргопольских экспедиций РГГУ. Согласно этому
поверию, за будничной трапезой наблюдает не
ангел, а домовой (который соотносится с
предком-покровителем): «Всё говорят, што в
кажном доме хозяин этот есь. [...] Вот он ходит
только, говорят, садятца за стол, как хорошо
сидят, дак он: "Вот, я доволен, што оне хорошо
сидят, ни скандалят". Понятно? [А если
скандалят?] А скандалят - ему уш не по душе.
[Как он это показывает?] А он уходит, не
показываетца, вот»[30].
Связь стола с похоронной обрядовостью и с идеей
семьи, рода в народной культуре прослеживается
достаточно четко. До момента похорон гроб с
покойником лежал на столе, причем необходимо
было ставить гроб не прямо на стол, а на
специальные поленья, которые подкладывали под
него, а после похорон сжигали в печке[31].
Существовало поверие, что в момент агонии
умирающего нужно поставить на стол стакан воды,
чтобы душа человека «макнулась» туда: «Мама,
когда умирала, <...> говорит: "Аннушка, я когда
буду умирать, дак ты поставь воду на стол, в
голову, душа, грит, выходит на воду"»[32]. Таким
образом, стол соотносился с идеей пути, с идеей
перехода из мира живых в мир мертвых, неслучайно
существовал обычай при выносе гроба из дома
стучать им несколько раз об стол[33].
для вас отличная игра: вы можете Скачать бесплатно Lightning Warrior Raidy и сразу играть
Сами носители традиции очень часто говорят о
столе как о святом месте, называют его «Божий
дар»[10], «ладонь Христова»[11], «лицо
Богородицы»[12]. Подробный анализ поверий,
связанных со столом, позволяет обнаружить
устойчивое представление о связи стола и
Богородицы. В ходе этнолингвистических
экспедиции РГГУ было записано поверие, согласно
которому нельзя ставить локти на стол, иначе
«Пресвята Богородица не престоле не усидит»[13].
По другой записи, если женщина “матюгается”,
Богородица падает “со стола”[14]. Даль
указывает, что выражение сидеть на столе имеет
значение ‘быть государем, святителем’[15].
Одновременно следует отметить, что образ
«Богородицы на золотом престоле» очень часто
встречается в молитвах и заговорах[16].
А.Б.Мороз замечает, что в иконографии Богородица
и Христос сидят «на престоле, который часто
напоминает стол»[17]. Таким образом, можно
сделать предположение, что семантическая связь
между Богородицей и столом обусловлена именно
уподоблением стола престолу в народном сознании.
Символическим осмыслением стола как церковного
престола А.Л.Топорков объясняет многочисленные
правила и запреты застольного этикета. За столом
во время будничной трапезы нельзя было
смеяться[18], шуметь[19], стучать ложкой по
столу[20], ругаться[21]; есть полагалось
молча[22]. Нарушение этих правил строго
каралось: дети, которые шумели или смеялись во
время трапезы, выгонялись из-за стола («поди-ко
за столом засмейся - ты вылетишь из-за
стола»[23]) или получали от хозяина ложкой по
лбу[24]. Определенную роль в формировании
застольного этикета оказало также почитание
хлеба. Во Владимирской губернии во время трапезы
следовало вести себя чинно, однако «за чаем
бывают разговоры и смех, поскольку “чай не
свят, как хлеб”»[25].
Самое качественное оборудование для столовых высочайшего класса
Недорогие и надежные грузоперевозки в Москву - профессиональные водители
Для вас туристические агентства Екатеринбурга, которые быстро подберут необходимый вам тур
столе как о святом месте, называют его «Божий
дар»[10], «ладонь Христова»[11], «лицо
Богородицы»[12]. Подробный анализ поверий,
связанных со столом, позволяет обнаружить
устойчивое представление о связи стола и
Богородицы. В ходе этнолингвистических
экспедиции РГГУ было записано поверие, согласно
которому нельзя ставить локти на стол, иначе
«Пресвята Богородица не престоле не усидит»[13].
По другой записи, если женщина “матюгается”,
Богородица падает “со стола”[14]. Даль
указывает, что выражение сидеть на столе имеет
значение ‘быть государем, святителем’[15].
Одновременно следует отметить, что образ
«Богородицы на золотом престоле» очень часто
встречается в молитвах и заговорах[16].
А.Б.Мороз замечает, что в иконографии Богородица
и Христос сидят «на престоле, который часто
напоминает стол»[17]. Таким образом, можно
сделать предположение, что семантическая связь
между Богородицей и столом обусловлена именно
уподоблением стола престолу в народном сознании.
Символическим осмыслением стола как церковного
престола А.Л.Топорков объясняет многочисленные
правила и запреты застольного этикета. За столом
во время будничной трапезы нельзя было
смеяться[18], шуметь[19], стучать ложкой по
столу[20], ругаться[21]; есть полагалось
молча[22]. Нарушение этих правил строго
каралось: дети, которые шумели или смеялись во
время трапезы, выгонялись из-за стола («поди-ко
за столом засмейся - ты вылетишь из-за
стола»[23]) или получали от хозяина ложкой по
лбу[24]. Определенную роль в формировании
застольного этикета оказало также почитание
хлеба. Во Владимирской губернии во время трапезы
следовало вести себя чинно, однако «за чаем
бывают разговоры и смех, поскольку “чай не
свят, как хлеб”»[25].
Самое качественное оборудование для столовых высочайшего класса
Недорогие и надежные грузоперевозки в Москву - профессиональные водители
Для вас туристические агентства Екатеринбурга, которые быстро подберут необходимый вам тур
БУДНИЧНЫЕ ТРАПЕЗЫ.
I.1. Семантика стола в народной культуре
Главным объектом, определяющим пространственную
организацию любой трапезы, вне всякого сомнения
является стол, один из самых значимых локусов в
пространстве дома вообще. О его важности говорит
тот факт, что стол всегда «ставился в переднем
(красном, святом) углу, где располагались
иконы»[1], его нельзя было ставить в другое
место или двигать: «Что вот стол должен стоять,
и у него своё определённое место должно быть.
Вот если он стоит вот так, так его и не шевели,
пусть он так и стоит»[2]. Стол – место, где
регулярно собирается вся семья, воспринимается
как «сакральный центр дома»[3]. Именно семантика
стола определяет пространственную организацию
будничных трапез, поэтому необходимо
остановиться на этом вопросе отдельно. Народные
представления о столе достаточно подробно
разбирались в работах А.Л.Топоркова[4] и
А.Б.Мороза[5], поэтому при анализе семантики
стола в народной культуре мы будем много
ссылаться на эти статьи, дополняя их
собственными наблюдениями и комментариями.
А.Л.Топорков в своей работе особое внимание
уделяет христианской символике стола и приходит
к выводу, что «для символического осмысления
стола в народной традиции определяющим стало его
уподобление церковному престолу»[6]. Стол и
престол связаны как этимологически, так и
семантически. Важную роль играет постоянное
местонахождение стола – в красном углу под
иконами. А.К.Байбурин полагает, что стол и киот
в доме связывались в народном сознании с
престолом и иконостасом в церкви, таким образом,
красный угол, где стоит стол, оказывался
сакральным местом, своеобразным аналогом церкви:
«Пространство в красном углу (за столом) имеет
выраженный знаковый характер. Его ценность
повышается по направлению к самому почетному
месту – под образами»[7]. Именно на украшенный
стол кладут хлеб и яйца для причта, который
ходит по домам совершать молебен после Пасхи[8],
с этим обрядом можно сравнить поговорку «Хлеб на
стол, так и стол – престол, а хлеба ни куска,
так и стол доска»[9].
Если вы любите футболки, то настоящей находкой для вас станет майка супермена, которую ценят многие любители маек
Вы можете снять на сутки Деловой Центр квартиру и обеспечить себя жильем в большом городе
самые лучшие бесплатные браузерные игры для всех
I.1. Семантика стола в народной культуре
Главным объектом, определяющим пространственную
организацию любой трапезы, вне всякого сомнения
является стол, один из самых значимых локусов в
пространстве дома вообще. О его важности говорит
тот факт, что стол всегда «ставился в переднем
(красном, святом) углу, где располагались
иконы»[1], его нельзя было ставить в другое
место или двигать: «Что вот стол должен стоять,
и у него своё определённое место должно быть.
Вот если он стоит вот так, так его и не шевели,
пусть он так и стоит»[2]. Стол – место, где
регулярно собирается вся семья, воспринимается
как «сакральный центр дома»[3]. Именно семантика
стола определяет пространственную организацию
будничных трапез, поэтому необходимо
остановиться на этом вопросе отдельно. Народные
представления о столе достаточно подробно
разбирались в работах А.Л.Топоркова[4] и
А.Б.Мороза[5], поэтому при анализе семантики
стола в народной культуре мы будем много
ссылаться на эти статьи, дополняя их
собственными наблюдениями и комментариями.
А.Л.Топорков в своей работе особое внимание
уделяет христианской символике стола и приходит
к выводу, что «для символического осмысления
стола в народной традиции определяющим стало его
уподобление церковному престолу»[6]. Стол и
престол связаны как этимологически, так и
семантически. Важную роль играет постоянное
местонахождение стола – в красном углу под
иконами. А.К.Байбурин полагает, что стол и киот
в доме связывались в народном сознании с
престолом и иконостасом в церкви, таким образом,
красный угол, где стоит стол, оказывался
сакральным местом, своеобразным аналогом церкви:
«Пространство в красном углу (за столом) имеет
выраженный знаковый характер. Его ценность
повышается по направлению к самому почетному
месту – под образами»[7]. Именно на украшенный
стол кладут хлеб и яйца для причта, который
ходит по домам совершать молебен после Пасхи[8],
с этим обрядом можно сравнить поговорку «Хлеб на
стол, так и стол – престол, а хлеба ни куска,
так и стол доска»[9].
Если вы любите футболки, то настоящей находкой для вас станет майка супермена, которую ценят многие любители маек
Вы можете снять на сутки Деловой Центр квартиру и обеспечить себя жильем в большом городе
самые лучшие бесплатные браузерные игры для всех
Персонажное деление может происходить
по двум оппозициям: человек-нечеловек или
положительный и отрицательный образ. В роли
персонажей могут выступать люди, явления
природы, светила, мифологические существа,
звери, предметы быта. Практически все образы
персонифицируются. Воздействие на болезнь
происходит через воздействие на ее признаки,
через ее характеристику.
Цель данной работы— охарактеризовать, описать
болезнь как мифологический персонаж медицинских
заговоров в контексте традиционной культуры.
Данной постановкой задачи обусловлены название и
структура работы.
Материал ограничен русскими заговорными текстами
от болезней людей. Используются публикации
заговоров, сделанные в XIX и ХХ веках, а также
еще неопубликованные материалы
этнолингвистической экспедиции РГГУ.
[1]Раденкович Л. Структура южнославянского
заговора.// Этнолингвистика текста. Семиотика
малых форм фольклора. Тезисы и предварительные
материалы к симпозиуму. М., 1988, т. 1. С.
76-77.
[2]Юдин А.В. Ономастикон русских заговоров.
М.1997. С. 4.
[3] Топоров В.Н. Об индоевропейской заговорной
традиции (избранные главы). 1. О природе
заговора и его статусе.// Исследования в области
балто-славянской духовной культуры. Заговор.—
М., 1993. С. 4.
[4] Головачева. А.В. Картина мира и модель мира
в прагматике заговора.// Исследования в области
балто-славянской культуры. Заговор. М., 1993. В
работе рассматривается картина мира как комплекс
знаний о мире, устройстве и функционировании
макро- и микрокосме в их взаимодействии;
исследуются различные семиотические виды
повторов и предпринята попытка их формализации.
[5] Шиндин С.Г. Пространственная организация
русского заговорного универсума: образ центра
мира.// Исследования в области балто-славянской
культуры. Заговор. М., 1993. В статье дается
общая характеристика заговорной модели мира.
Автор считает, что архаическая модель мира
полностью ориентируется на образ центра мира,
который выступает в качестве сокращенной модели
мира.
[6] Цивьян Т.В. Лингвистические основы
балканской модели мира. М., 1990. В книге
проводится подробный анализ влияния языка на
формирование представлений о мире, показано, как
модель мира отражается в языке и как на него
влияет.
[7] Вендина Т.И. Русская языковая картина мира
сквозь призму словообразования (макрокосм). М.,
1998. В монографии приводится исследование
ономасиологической и деривационной структуры
русской языковой модели мира.
[8] Например, работы Н.И. Толстого, В.Н.
Топорова, Н.И. Савушкиной, В.И. Харитоновой,
Т.А. Агапкиной, В.Л. Кляуса, С.Г. Шиндина, А.В.
Юдина и др.
[9] Познанский Н. Заговоры. Опыт исследования
происхождения и развития заговорных формул. М.,
1995. В работе приводится обширный анализ
исследований заговоров (к 1910-м годам). Автор
рассматривает виды заговоров и классифицирует
их, исследует морфологию заговора, наиболее
часто встречающиеся мотивы и персонажи.
[10] Например: Чернов И.О. О структуре русских
любовных заговоров. 1965; Зелинский Ф.Ю. О
заговорах 1897; Савушкина Н.И. Русские заговоры.
М., 1993; Свешникова Т.Н. Структура
восточнороманского заговора в сопоставлении с
восточнославянским (формулы отсылки болезни).
1993; Раденкович Л. Структура южнославянского
заговора. 1988; Ожегова С.С. Композиция и типы
севернорусских заговоров. 1988.
[11] Например, Юдин А.В. Ономастикон русских
заговоров. М., 1997. Книга является словарем
имен собственных, встречающихся в русских
заговорах, в ней содержится лингвистический и
фольклорно-этнографический комментарий, а также
рассматривается структура, семантика и
прагматика заговоров; Черепанова О. А.
Мифологическая лексика русского Севера. Л.,
1983. Автор комплексно исследует наименования
мифологических персонажей русского фольклора. В
работе широко используются тексты заговоров.
[12]Юдин А.В. Указ. соч. С. 4-5.
[13]См. подробнее — Толстой Н.И. Из
«грамматики»славянских обрядов.// Толстой Н.И.
Язык и народная культура. Очерки по славянской
мифологии и этнолингвистике. М., 1995.
[14]Аникин В.П. Русский фольклор. М., 1987. С.
285
[15]Виноградова Л.Н. Заговорные формулы от
детской бессоницы как тексты коммуникативного
типа.// Исследования в области балто-славянской
культуры. Заговор. М., 1993. С. 153.
[16] Там же.
[17]Раденкович Л. Структура южнославянского
заговора.// Этнолингвистика текста. Семиотика
малых форм фольклора. Тезисы и предварительные
материалы к симпозиуму. М., 1988, т. 1. С.
76-77.
Квалифицированные юридические услуги в городе Екатеринбург для юридических лиц
ШИкарный подарок на новый год: туры в Бразилию в кругу семьи
Узнайте, как сохранить экологию, прочитав статью andrey-vl.livejournal.com/731197.html про мусоросжигательные заводы
по двум оппозициям: человек-нечеловек или
положительный и отрицательный образ. В роли
персонажей могут выступать люди, явления
природы, светила, мифологические существа,
звери, предметы быта. Практически все образы
персонифицируются. Воздействие на болезнь
происходит через воздействие на ее признаки,
через ее характеристику.
Цель данной работы— охарактеризовать, описать
болезнь как мифологический персонаж медицинских
заговоров в контексте традиционной культуры.
Данной постановкой задачи обусловлены название и
структура работы.
Материал ограничен русскими заговорными текстами
от болезней людей. Используются публикации
заговоров, сделанные в XIX и ХХ веках, а также
еще неопубликованные материалы
этнолингвистической экспедиции РГГУ.
[1]Раденкович Л. Структура южнославянского
заговора.// Этнолингвистика текста. Семиотика
малых форм фольклора. Тезисы и предварительные
материалы к симпозиуму. М., 1988, т. 1. С.
76-77.
[2]Юдин А.В. Ономастикон русских заговоров.
М.1997. С. 4.
[3] Топоров В.Н. Об индоевропейской заговорной
традиции (избранные главы). 1. О природе
заговора и его статусе.// Исследования в области
балто-славянской духовной культуры. Заговор.—
М., 1993. С. 4.
[4] Головачева. А.В. Картина мира и модель мира
в прагматике заговора.// Исследования в области
балто-славянской культуры. Заговор. М., 1993. В
работе рассматривается картина мира как комплекс
знаний о мире, устройстве и функционировании
макро- и микрокосме в их взаимодействии;
исследуются различные семиотические виды
повторов и предпринята попытка их формализации.
[5] Шиндин С.Г. Пространственная организация
русского заговорного универсума: образ центра
мира.// Исследования в области балто-славянской
культуры. Заговор. М., 1993. В статье дается
общая характеристика заговорной модели мира.
Автор считает, что архаическая модель мира
полностью ориентируется на образ центра мира,
который выступает в качестве сокращенной модели
мира.
[6] Цивьян Т.В. Лингвистические основы
балканской модели мира. М., 1990. В книге
проводится подробный анализ влияния языка на
формирование представлений о мире, показано, как
модель мира отражается в языке и как на него
влияет.
[7] Вендина Т.И. Русская языковая картина мира
сквозь призму словообразования (макрокосм). М.,
1998. В монографии приводится исследование
ономасиологической и деривационной структуры
русской языковой модели мира.
[8] Например, работы Н.И. Толстого, В.Н.
Топорова, Н.И. Савушкиной, В.И. Харитоновой,
Т.А. Агапкиной, В.Л. Кляуса, С.Г. Шиндина, А.В.
Юдина и др.
[9] Познанский Н. Заговоры. Опыт исследования
происхождения и развития заговорных формул. М.,
1995. В работе приводится обширный анализ
исследований заговоров (к 1910-м годам). Автор
рассматривает виды заговоров и классифицирует
их, исследует морфологию заговора, наиболее
часто встречающиеся мотивы и персонажи.
[10] Например: Чернов И.О. О структуре русских
любовных заговоров. 1965; Зелинский Ф.Ю. О
заговорах 1897; Савушкина Н.И. Русские заговоры.
М., 1993; Свешникова Т.Н. Структура
восточнороманского заговора в сопоставлении с
восточнославянским (формулы отсылки болезни).
1993; Раденкович Л. Структура южнославянского
заговора. 1988; Ожегова С.С. Композиция и типы
севернорусских заговоров. 1988.
[11] Например, Юдин А.В. Ономастикон русских
заговоров. М., 1997. Книга является словарем
имен собственных, встречающихся в русских
заговорах, в ней содержится лингвистический и
фольклорно-этнографический комментарий, а также
рассматривается структура, семантика и
прагматика заговоров; Черепанова О. А.
Мифологическая лексика русского Севера. Л.,
1983. Автор комплексно исследует наименования
мифологических персонажей русского фольклора. В
работе широко используются тексты заговоров.
[12]Юдин А.В. Указ. соч. С. 4-5.
[13]См. подробнее — Толстой Н.И. Из
«грамматики»славянских обрядов.// Толстой Н.И.
Язык и народная культура. Очерки по славянской
мифологии и этнолингвистике. М., 1995.
[14]Аникин В.П. Русский фольклор. М., 1987. С.
285
[15]Виноградова Л.Н. Заговорные формулы от
детской бессоницы как тексты коммуникативного
типа.// Исследования в области балто-славянской
культуры. Заговор. М., 1993. С. 153.
[16] Там же.
[17]Раденкович Л. Структура южнославянского
заговора.// Этнолингвистика текста. Семиотика
малых форм фольклора. Тезисы и предварительные
материалы к симпозиуму. М., 1988, т. 1. С.
76-77.
Квалифицированные юридические услуги в городе Екатеринбург для юридических лиц
ШИкарный подарок на новый год: туры в Бразилию в кругу семьи
Узнайте, как сохранить экологию, прочитав статью andrey-vl.livejournal.com/731197.html про мусоросжигательные заводы
Однако во многих работах, рассматривающих
проблему мифологических персонажей, упускаются
именно болезни как действующие лица (за
исключением образа лихорадок, который наиболее
полно может быть восстановлен по текстам и их
фрагментам) и к сожалению, еще не было
исследований комплексно посвященных изображению
болезней в заговорах.
Человек оказывает воздействие на окружающий мир
обрядовым словом, которое содержится в заговоре.
Заговор — словесная часть обряда. А. В. Юдин
отмечает: «Словесный текст является составной
частью сложного акционально—вербально—реального
(т.е. совмещающего выполнение определенных
действий, произнесение некоторых слов и нередко
использование каких-то предметов) магического
текста»[12]. Все его части— вербальная (сам
заговор), акциональная и реальная (используемые
ритуальные предметы)— с помощью разных
символических параллельных кодов показывают одну
мифологическую семантику[13]. При этом не
последнюю роль играет ритмическая организация и
структура. По определению В. П. Аникина заговор
— это «традиционная ритмически организованная
формула, которую человек считал магическим
средством достижения различных практических
целей»[14].
Как отмечает Л. Н. Виноградова, «в системе
взаимодействия разных кодов, образующие ритуалы,
направленные на избавление от болезней,
вербальный компонент часто занимает наиболее
сильную позицию»[15]. Часто весь ритуал лечения
состоит только из произнесения текста. «Такая
доминантная роль словесной формулы повышает ее
ритуально-магический статус, так как основная
прагматическая функция обряда реализуется,
прежде всего, через посредство слова»[16].
Заговор ориентирован на коммуникативную
ситуацию. Л. Раденкович пишет: «Заговоры
функционируют в особой ситуации, отличной от
других коммуникативных ситуаций. Она
предполагает присутствие двух реальных
участников (знахарки или знахаря и больного) и
одного «фиктивного» участника – нечистой
силы»[17]. Вообще в медицинских заговорах
выделяются 5-ть типов персонажей: больной,
заговаривающий, насылающий, сама болезнь и
помощник.
ЛУчшее средство для получения информации Большая Советская Энциклопедия расскажет о чем угодно
Турецкий город Стамбул поразит вас своим великолепием
Недорогие туры в Индию привлекут всех знатоков этой родины философии
проблему мифологических персонажей, упускаются
именно болезни как действующие лица (за
исключением образа лихорадок, который наиболее
полно может быть восстановлен по текстам и их
фрагментам) и к сожалению, еще не было
исследований комплексно посвященных изображению
болезней в заговорах.
Человек оказывает воздействие на окружающий мир
обрядовым словом, которое содержится в заговоре.
Заговор — словесная часть обряда. А. В. Юдин
отмечает: «Словесный текст является составной
частью сложного акционально—вербально—реального
(т.е. совмещающего выполнение определенных
действий, произнесение некоторых слов и нередко
использование каких-то предметов) магического
текста»[12]. Все его части— вербальная (сам
заговор), акциональная и реальная (используемые
ритуальные предметы)— с помощью разных
символических параллельных кодов показывают одну
мифологическую семантику[13]. При этом не
последнюю роль играет ритмическая организация и
структура. По определению В. П. Аникина заговор
— это «традиционная ритмически организованная
формула, которую человек считал магическим
средством достижения различных практических
целей»[14].
Как отмечает Л. Н. Виноградова, «в системе
взаимодействия разных кодов, образующие ритуалы,
направленные на избавление от болезней,
вербальный компонент часто занимает наиболее
сильную позицию»[15]. Часто весь ритуал лечения
состоит только из произнесения текста. «Такая
доминантная роль словесной формулы повышает ее
ритуально-магический статус, так как основная
прагматическая функция обряда реализуется,
прежде всего, через посредство слова»[16].
Заговор ориентирован на коммуникативную
ситуацию. Л. Раденкович пишет: «Заговоры
функционируют в особой ситуации, отличной от
других коммуникативных ситуаций. Она
предполагает присутствие двух реальных
участников (знахарки или знахаря и больного) и
одного «фиктивного» участника – нечистой
силы»[17]. Вообще в медицинских заговорах
выделяются 5-ть типов персонажей: больной,
заговаривающий, насылающий, сама болезнь и
помощник.
ЛУчшее средство для получения информации Большая Советская Энциклопедия расскажет о чем угодно
Турецкий город Стамбул поразит вас своим великолепием
Недорогие туры в Индию привлекут всех знатоков этой родины философии
ВВЕДЕНИЕ
Заговор — это текст магического свойства,
который практически не содержит творческий
вымысел в силу своей прагматики и
ориентированности на гарантированное достижение
результата, что является одной из самых
существенных черт отличия его от других жанров.
Л. Раденкович пишет: «Главная цель заговора <…>
достижение определенного результата, т.е.
некоторого изменения существующего положения
вещей»[1]. Функции заговора далеки от
эстетических. Он становится «орудием,
позволяющим выполнить желание произносящего
заговор <…> осуществив переход <…> от исходного
состояния к желаемому»[2]. Поэтому в заговорах
схематически воспроизводится модель мира,
восстановить которую или часть которой и призван
текст с помощью обряда. То есть показывается
идеальный порядок мироустройства, на достижение
которого направлен заговор.
Второй существенной отличительной чертой
медицинского заговора от других фольклорных
жанров является его индивидуальная
направленность. Так, В. Н. Топоров отмечает:
«будучи по целому ряду характеристик фольклорным
и ритуальным явлением, <заговор> нарушает
основной признак и фольклора, и ритуала —
коллективный характер их использования, и
соответственно такой же характер самого
«потребителя»»[3]. Здесь нужно отметить сходство
медицинского заговора и колыбельной песни. Если
первый направлен на того, кого хотят избавить
или оградить от болезни, то второй —
непосредственно на ребенка, которого хотят
усыпить. Таким образом, оба жанра
сосредотачиваются на объекте и тем самым
индивидуализируются.
Проблема народной картины мира достаточно хорошо
разработана в фольклористике, но еще не
рассматривалась через призму медицинского
заговора и уже в контексте представлений о
болезни как мифологическом персонаже. Картина
мира разбирается в основном в исследованиях,
затрагивающих в первую очередь, лингвистический
и прагматический аспекты заговоров. (См.,
например, работы А. В. Головачевой[4],
С. Г. Шиндина[5], Т. В. Цивьян[6], Т. И.
Вендиной[7]).
Исследованиям заговоров и
заговорно-заклинательной традиции посвящено
множество работ[8]. Многие из них рассматривают
композицию и структуру, некоторые посвящены
систематизации, топонимике, ономастике
заговоров. Это, например, работа Познанского[9]
и др.[10]. Наряду с общими исследованиями
мифологических персонажей появились исследования
локусов их обитания, признаков и функций в
заговорах[11].
ШИкарная страна Флоренция порадует романтиков и ценителей красоты
Почитайте цены на натяжные потолки в Екатеринбурге и вы узнаете, что мы лучшие!
Недорогие рулонные шторы отлично подойдут для косметического ремонта квартиры
Заговор — это текст магического свойства,
который практически не содержит творческий
вымысел в силу своей прагматики и
ориентированности на гарантированное достижение
результата, что является одной из самых
существенных черт отличия его от других жанров.
Л. Раденкович пишет: «Главная цель заговора <…>
достижение определенного результата, т.е.
некоторого изменения существующего положения
вещей»[1]. Функции заговора далеки от
эстетических. Он становится «орудием,
позволяющим выполнить желание произносящего
заговор <…> осуществив переход <…> от исходного
состояния к желаемому»[2]. Поэтому в заговорах
схематически воспроизводится модель мира,
восстановить которую или часть которой и призван
текст с помощью обряда. То есть показывается
идеальный порядок мироустройства, на достижение
которого направлен заговор.
Второй существенной отличительной чертой
медицинского заговора от других фольклорных
жанров является его индивидуальная
направленность. Так, В. Н. Топоров отмечает:
«будучи по целому ряду характеристик фольклорным
и ритуальным явлением, <заговор> нарушает
основной признак и фольклора, и ритуала —
коллективный характер их использования, и
соответственно такой же характер самого
«потребителя»»[3]. Здесь нужно отметить сходство
медицинского заговора и колыбельной песни. Если
первый направлен на того, кого хотят избавить
или оградить от болезни, то второй —
непосредственно на ребенка, которого хотят
усыпить. Таким образом, оба жанра
сосредотачиваются на объекте и тем самым
индивидуализируются.
Проблема народной картины мира достаточно хорошо
разработана в фольклористике, но еще не
рассматривалась через призму медицинского
заговора и уже в контексте представлений о
болезни как мифологическом персонаже. Картина
мира разбирается в основном в исследованиях,
затрагивающих в первую очередь, лингвистический
и прагматический аспекты заговоров. (См.,
например, работы А. В. Головачевой[4],
С. Г. Шиндина[5], Т. В. Цивьян[6], Т. И.
Вендиной[7]).
Исследованиям заговоров и
заговорно-заклинательной традиции посвящено
множество работ[8]. Многие из них рассматривают
композицию и структуру, некоторые посвящены
систематизации, топонимике, ономастике
заговоров. Это, например, работа Познанского[9]
и др.[10]. Наряду с общими исследованиями
мифологических персонажей появились исследования
локусов их обитания, признаков и функций в
заговорах[11].
ШИкарная страна Флоренция порадует романтиков и ценителей красоты
Почитайте цены на натяжные потолки в Екатеринбурге и вы узнаете, что мы лучшие!
Недорогие рулонные шторы отлично подойдут для косметического ремонта квартиры
Учебные дисциплины и виды учебной деятельности:
факультет лингвистики:
- кафедра немецкого языка и методики обучения немецкому языку:
1. Актуальные проблемы методики преподавания иностранного языка Гуляева В.С.
2. Актуальные проблемы семантики Савина С.Н.
3. Внеклассная работа по иностранному языку (немецкий язык) Гуляева В.С.
4. Иноязычная культура Швецова М.Г
5. История культуры страны изучаемого языка (немецкий) Соловьёва Л.Д.
6. История языка (немецкий) Шамова Н.В.
7. Культура речевого общения Швецова М.Г
8. Лексикология Савина С.Н.
9. Лексический строй языка (немецкий) Савина С.Н.
10. Лингвострановедение и страноведение Соловьёва Л.Д.
11. Практика устной и письменной речи Гагаринова Е.П., Швецова М.Г., Шамова Н.В.,
12. Практикум по культуре речевого общения Швецова М.Г.
13. Практическая грамматика Комарова А.П., Соловьёва Л.Д.
14. Практическая фонетика Соловьёва Л.Д.
15. Работа с прессой на уроках иностранного языка Шамова Н.В.,
16. Речевая деятельность (Немецкий язык) Швецова М.Г.
17. Современные средства оценивания результатов обучения Гуляева В.С.
18. Сравнительная типология Швецова М.Г.
19. Стилистика Савина С.Н.
20. Теоретическая грамматика Савина С.Н.
21. Теоретическая фонетика Швецова М.Г.
22. Теория и методика обучения иностранному языку (немецкий) Гуляева В.С.
23. Теория и практика перевода Савина С.Н.
Актуальные проблемы методики преподавания иностранного языка (немецкий); Актуальные проблемы семантики; Внеклассная работа по иностранному языку (немецкий); Иноязычная культура; История культуры страны изучаемого языка (немецкий); История языка (немецкий); Культура речевого общения; Лексикология; Лексический строй языка (немецкий); Лингвострановедение и страноведение; Практика устной и письменной речи; Практикум по культуре речевого общения; Практическая грамматика; Практическая фонетика; Работа с прессой на уроках иностранного языка; Речевая деятельность; Современные средства оценивания результатов обучения; Сравнительная типология; Стилистика; Теоретическая грамматика; Теоретическая фонетика; Теория и методика обучения иностранному языку (немецкий); Теория и практика перевода; Педагогическая практика; Учебная практика; курсовые работы; выпускные квалификационные работы;
А вы знаете, какая замечательная страна Новая Зеландия, раскинувшаяся на полотне океана?
Великолепные ворота с художественной ковкой украсят любой дом или дачу
Недорогие туры в Мексику доставят вам и вашей семье море впечатлений
факультет лингвистики:
- кафедра немецкого языка и методики обучения немецкому языку:
1. Актуальные проблемы методики преподавания иностранного языка Гуляева В.С.
2. Актуальные проблемы семантики Савина С.Н.
3. Внеклассная работа по иностранному языку (немецкий язык) Гуляева В.С.
4. Иноязычная культура Швецова М.Г
5. История культуры страны изучаемого языка (немецкий) Соловьёва Л.Д.
6. История языка (немецкий) Шамова Н.В.
7. Культура речевого общения Швецова М.Г
8. Лексикология Савина С.Н.
9. Лексический строй языка (немецкий) Савина С.Н.
10. Лингвострановедение и страноведение Соловьёва Л.Д.
11. Практика устной и письменной речи Гагаринова Е.П., Швецова М.Г., Шамова Н.В.,
12. Практикум по культуре речевого общения Швецова М.Г.
13. Практическая грамматика Комарова А.П., Соловьёва Л.Д.
14. Практическая фонетика Соловьёва Л.Д.
15. Работа с прессой на уроках иностранного языка Шамова Н.В.,
16. Речевая деятельность (Немецкий язык) Швецова М.Г.
17. Современные средства оценивания результатов обучения Гуляева В.С.
18. Сравнительная типология Швецова М.Г.
19. Стилистика Савина С.Н.
20. Теоретическая грамматика Савина С.Н.
21. Теоретическая фонетика Швецова М.Г.
22. Теория и методика обучения иностранному языку (немецкий) Гуляева В.С.
23. Теория и практика перевода Савина С.Н.
Актуальные проблемы методики преподавания иностранного языка (немецкий); Актуальные проблемы семантики; Внеклассная работа по иностранному языку (немецкий); Иноязычная культура; История культуры страны изучаемого языка (немецкий); История языка (немецкий); Культура речевого общения; Лексикология; Лексический строй языка (немецкий); Лингвострановедение и страноведение; Практика устной и письменной речи; Практикум по культуре речевого общения; Практическая грамматика; Практическая фонетика; Работа с прессой на уроках иностранного языка; Речевая деятельность; Современные средства оценивания результатов обучения; Сравнительная типология; Стилистика; Теоретическая грамматика; Теоретическая фонетика; Теория и методика обучения иностранному языку (немецкий); Теория и практика перевода; Педагогическая практика; Учебная практика; курсовые работы; выпускные квалификационные работы;
А вы знаете, какая замечательная страна Новая Зеландия, раскинувшаяся на полотне океана?
Великолепные ворота с художественной ковкой украсят любой дом или дачу
Недорогие туры в Мексику доставят вам и вашей семье море впечатлений
Подписаться на:
Сообщения (Atom)