Место церковных таинств и обрядов в народном
ритуале похорон.
Погребальный обряд принадлежит к так называемым
“переходным ритуалам”. Для них характерна 3-х
частная структура: отделение от своих (живых) –
погребение – присоединение к предкам или
возрождение в потомках. В обряде ритуально
закрепляется перемена статуса человека: из
разряда живых он переходит в число предков. Цель
обряда – полностью реализовать все этапы этого
перехода: до и в момент смерти, собственно
погребение и поминки, которые после 40 дня
причисляются к общим календарным дням
поминовения усопших. Считается, что даже
частичное несоблюдение установленных этапов
влечёт опасность для социума со стороны
покойника.
Погребальный обряд на Русском Севере к ХIХ в.
представляет собой сложный комплекс, в котором
переплетаются язычество с христианством. С одной
стороны, погребальный обряд входил в сферу
деятельности русской православной церкви до ХХ
в. Священник был наделён юридическим правом
констатировать факт смерти, за исключением
случаев насильственной смерти. С этого момента и
до конца похорон церковь исполняла все действия
согласно с чином погребения, описанным в
Требнике. Другое дело, что “многие церковные
обычаи на местах рождались из народно-бытовых
форм”[1]. Региональные особенности в проведении
обрядов допускались, если они не противоречили
духу православной церкви. С другой стороны,
церковь не могла до конца искоренить народные
представления о смерти и покойнике, носящие
языческий характер. Местные священники боролись
как могли с проявлением суеверий среди своих
прихожан, однако не всегда они имели такую
возможность. Этому много причин. На Севере, в
условиях раскола, священник был не только
пастырем, но и миссионером. Для привлечения как
можно большего числа крестьян в православие, ему
приходилось идти на компромисс, степень которого
зависела от личности самого священника. Ещё одна
сложность состояла в удалённости церквей, а во
многих северных областях население и вовсе
обходилось без церкви. Часто представлялось
невозможным пригласить священника для
отправления необходимых обрядов. Вот выписка из
рапорта еп. Нифонта от 22 января 1839г.:
”…некоторые из вотяков Ильинской и Можгинской
волостей (Вятская губ.- Ю.Б.) умерших в своих
семействах погребают самовольно при своих
селениях без церковного чиноположения и без
ведома приходских священно-церковно-служителей…,
из них некоторые представляют к своему
оправданию, что погребали умерших при своих
селениях по дальности расстояния от приходского
села; а другие, что приступили к этому по
причине, что священники отказались ехать для
отпевания умерших”[2]. В таких случаях
существовала практика посещений священником
отдалённых деревень своего прихода с целью
проведения общих заочных отпеваний, крестин и
других таинств и треб по желанию населения.
Деятельность приходских священников строго
контролировалась благочинными[3]. Во время
отсутствия священника, а порой и при его наличии
некоторые обряды исполнялись выдвинувшимися из
среды прихожан “вековушами” (“богомолками”,
“монашками”). Так называли старых дев, которые
обмывали и одевали покойников, читали по ним
Псалтирь, заупокойные каноны, а нередко
руководили всем ритуалом, пользуясь авторитетом
в деревне за свои моральные качества:
набожность, соблюдение постов и посещение
церкви. К ним обращались с просьбами окрестить,
отпеть, совершить молебен, на что часто
жаловались священники: “Родится – старухи его
окрестят, умрёт – старухи похоронят.”[4] На
Русском Севере этим часто занимались
старообрядцы. Вот один характерный пример: “Иной
помор сам православный и семья его православная,
но старообрядцев поощряет: приглашает к себе
старух-старообрядок петь панихиды по своим
предкам староверам, наделяет их деньгами, чаще
рыбой, мукой, чаем, сахаром и другими припасами,
богато угощает тем, что есть лучшего в его
доме.”[5]
После 1917 года в результате многочисленных
антирелигиозных кампаний деятельность церкви
приостанавливается, а к 1930 году на Севере
закрыты практически все церкви, священники
находятся в опале, исполнение треб
прекращено[6]. В годы Советской власти церковь
ушла в подполье, соответственно требоисправление
было крайне затруднено. В деревнях поддержанию
религиозной традиции способствовала деятельность
старушек – “богомолок”. Народная память
сохраняла отдельные элементы церковного
погребального обряда, по-своему осмысляя их. В
таком трансформированном виде он продолжал
существовать в рамках традиционной культуры. О
том, какое значение им придавалось в ХIХ в., в
советский и в постсоветский период и пойдёт речь
в этой главе.



Лучший отдых на природе: индивидуальные туры на Чистые пруды!