Речевая агрессия как объект судебной лингвистической экспертизы

В последние годы, по наблюдениям многих учёных (ср., напр.: Валгина 2001, Рацибурская 2006, Стернин 2003 и др.), происходит заметное падение культуры речевого общения. Оно проявляется не только в ситуациях непринуждённой обиходной коммуникации, но и в сфере публичного официального общения. Следствием чрезмерной «раскрепощённости» общающихся в официальной обстановке нередко становятся судебные иски «о защите чести и достоинства», которые не могут быть рассмотрены и удовлетворены без назначения специальной лингвистической экспертизы. В настоящей статье представлена попытка обобщения результатов ряда проведенных автором судебных лингвистических экспертиз с целью представить типичные формы проявления речевой агрессии, имеющие место в судебной практике (на материале дел, рассматривавшихся в г. Кирове и Кировской области в 2005–2007 гг.).
Судебная лингвистическая экспертиза назначается обычно в том случае, когда во время слушания дела в суде (или во время проведения иной официальной процедуры) гражданин позволяет себе произносить в адрес официальных лиц или других участников ситуации такие высказывания, которые являются недопустимыми в официальной обстановке, то есть чрезмерно эмоциональными, оценочными, субъективными. Практически всегда такие высказывания содержат сниженную нелитературную лексику. Между тем в рамках официального общения участники ситуации должны пользоваться средствами официально‑делового стиля.
Официально‑деловой стиль языка является одним из наиболее четко регламентированных. К нему предъявляются такие требования, как «1) точность формулировок, 2) ясность, 3) логичность, краткость изложения» (Русский язык. Энциклопедия 1979, с. 186–187). Д. Э. Розенталь отмечает, что в официально‑деловом стиле наблюдается «почти полное отсутствие эмоционально‑экспрессивных речевых средств и слабая индивидуализация стиля» (Розенталь 1998, с. 29). Следовательно, в данном стиле должна преобладать стилистически нейтральная лексика, наиболее точно, объективно и корректно отражающая суть дела, и отсутствовать экспрессивно окрашенная, жаргонная, вульгарная лексика, использование которой может привести к оскорблению адресата. Оскорбительные высказывания оцениваются как проявления речевой агрессии. Речевая агрессия – это «использование языковых средств для выражения неприязни, враждебности; манера речи, оскорбляющая самолюбие, достоинство» (Стилистический энциклопедический словарь русского языка 2003, с. 340).
Как показывает практика (нами проанализированы материалы около 20 дел о защите чести и достоинства), формами проявления речевой агрессии чаще всего выступают: метафоры с негативной оценкой; грубая разговорно‑просторечная лексика; обсценная лексика; ирония; игры с именами. Рассмотрим эти приёмы более подробно.
Использование метафор с негативной оценкой. Чаще всего, как показывают наши наблюдения, для оскорбления собеседника используются метафоры‑экспрессивы – слова, употребляемые не в основном, а в переносном значении. (Об экспрессивном просторечии вообще и о метафорах‑экспрессивах в частности см.: Еремин 2001). В качестве таких слов обычно выступают имена существительные, а сам перенос наименования осуществляется главным образом с названия животного (в широком смысле) на человека (индюк, козел, кляча, сука, бык, букашка, скотина и др.). Ср., напр.: Сейчас ты все получишь, скотина, козел (из материалов уголовного дела № 90224); В ГАИ работают скотины и козлы как ты, и машут палками без дела (из материалов уголовного дела 90224); После этого в адрес свидетеля М. высказался такими словами, как «сука», … «бык» (из материалов уголовного дела № 30816) А девчонок из канцелярии и всяких других букашек, типа секретарей... и помощников, я бы пощадила… (из материалов уголовного дела № 91761). Реже наблюдается перенос названия с человека на человека. Ср., напр.: Употреблял при этом выражения типа: …«урод» (из материалов уголовного дела № 62532); После перерыва судебного заседания в прениях я сказал О. «проститутка», так как она заслуживает этого слова (из материалов уголовного дела № 47004); После чего она закричала на М… стала выражаться в его адрес нецензурной бранью, сказав, что он… педераст (из материалов уголовного дела № 62545). Иногда встречается перенос названия с предмета на человека. Ср.: Он стал называть ее на «ты», обзывал судью «кошелка»… «подстилка» (из материалов уголовного дела № 95055/06).
Основная цель использования метафор‑экспрессивов – выразить эмоции и чувства, причем буквальное словарное значения слова, как правило, оказывается незначимым. Вместо слов козел, скотина, сука могли быть использованы вошь, гнида, баран, вместо проститутка, урод, педераст – шлюха, бомж, гей, вместо кошелка, подстилка – болванка, пустышка и др. Цель говорящего в подобных случаях – оскорбить адресата, обозвав его с помощью обидного, унижающего его слова, выразив тем самым негативное отношение к нему.
Использование грубой разговорно‑просторечной лексики. Как показывают проанализированные нами материалы, разговорно‑просторечная лексика обычно используется, чтобы дать негативную оценку лицу. При этом адресант стремится подчеркнуть отсутствие у адресата умственных способностей. Ср., напр.: К., у тебя крыша не поехала? (из материалов уголовного дела № 91761); К., ты ведь, по‑моему, совсем умом рехнулась! (из материалов уголовного дела № 91761); По‑моему, судья с дуба рухнула (из материалов уголовного дела № 91761); Не тупи, К., рассматривайте иск (из материалов уголовного дела № 91761).
Иногда разговорно‑просторечное слово, обозначающее часть тела, может в метонимическом употреблении называть целое – самого человека. Ср.: самая главная морда суда (из материалов уголовного дела № 91761). Особо следует подчеркнуть, что разговорная лексика весьма часто облекается в ироничную форму выражения.
Ирония. Суть иронии «заключается в употреблении слова, выражения или целого высказывания (в том числе и текста большого объема) в смысле, противоречащем буквальному (чаще всего в противоположном) с целью насмешки» (Ермакова 2005, с. 7). Ироническая насмешка встречается в материалах проанализированных нами дел в тех случаях, когда адресант стремится подчеркнуть тот факт, что адресат не соответствует занимаемой должности в силу своей некомпетентности или отсутствия у него необходимых умственных способностей. Ср., напр.: Что касается госпошлины, читай внимательнее Налоговый кодекс и ГПК РФ, или ты читать разучилась; К., смотри телевизор иногда и читай детективы. А ты все равно ничего не поймешь, так как твои мозги заплыли жиром; А если бы – ты, К., была умной женщиной, ты бы помогла мне…; Умные судьи уходили от давления, а ты оказалась одной из тех, кого пора из судей – в уборщицы общественных сортиров. Хотя, вряд ли и там тебе доверят убирать нечистоты, поскольку, я думаю, у тебя и на эту должность ума не хватит; К.! Тебе не в замах судьи быть, а общественные туалеты убирать; К., я тебе советую почаще навещать психиатра, говорят иногда полезные советы дает (из материалов уголовного дела № 91761).
Как видно из примеров, адресант всячески подчеркивает отсутствия у того, против кого направлены эти высказывания, умственных способностей («читать разучилась», «мозги заплыли жиром»), противопоставляет адресата «умным судьям», конкретизируя тот род занятий, которым адресат должен, по мнению говорящего, заниматься («общественные туалеты убирать»). В целом наблюдается стремление через иронию оскорбить человека.
Использование обсценной лексики. Слова и выражения данной группы используются говорящим с целью максимально унизить адресата (работника органов милиции, одного из участников судебного процесса и др.).
Чаще всего обсценная лексика используется в составе устойчивых выражений. При этом говорящий стремится показать максимальное неуважение и даже презрение к собеседнику. Ср., напр.: Ко мне Ж. обращался исключительно на «Ты», и в ответ на мои требования прекратить противоправное поведение сказал: «Пошел ты на х…й», «Пошел ты в п…у», «Х…ли Вы сможете мне сделать» (из материалов уголовного дела № 70007).
В ряде случаев обсценные слова выступают как уничижительные определения, цель употребления которых также заключается в том, чтобы высказать свое презрение к собеседнику. Ср., напр: Ш. начал оскорблять К. Вел себя агрессивно. Употреблял при этом выражения типа «козел е…ый» (из материалов уголовного дела № 62532); Г. вел себя раздражительно, прерывал свидетеля М., в его адрес выражался… такими словами, как … «сука е…ая» (из материалов уголовного дела № 30816).
Иногда матерные слова служат для непосредственной оценки человека. Ср., напр.: С. стала выражаться в его адрес нецензурной бранью, сказав, что он б…дь (из материалов уголовного дела № 62545).
Как правило, человек, использующий матерные слова, обращает их к конкретному лицу (см. примеры выше). Однако в ряде случаев адресант использует матерную лексику, чтобы высказать свое негативное отношение не к конкретному собеседнику, а к целой группе лиц, в которую и входит собеседник. Ср., напр.: На х…й вы такая милиция нужна, которая сделать ничего не может (из материалов уголовного дела № 70007); К., обращаясь в сторону Ф., ответил «Я с бл…ми только так и разговариваю (из материалов уголовного дела № 1‑75).
Игры с именами. В нашем материале встретился только один случай, когда адресант прибегнул к искажению имени адресата. (Из этических соображений мы изменяем реальную фамилию на вымышленную, сохраняя при этом модель образования). Ср.: Кабаниха, ты ведь, по‑моему, совсем умом рехнулась! (из материалов уголовного дела № 91761). Не вызывает сомнения тот факт, что адресант умышленно исказил фамилию должностного лица, на чье имя был направлен официальный документ.
Таким образом, можно констатировать, что факты речевой агрессии, имеющие место в устном официальном общении, весьма разнообразны.

Я обожаю слушать музыку, всегда слежу за музыкальными новинками, новостями и всем что связано с этой сферой. Натолкнулся недавно на музыкальные новости и понял, что другого сайта мне не надо. Все самое новое и свежее из музыкальной сферы я нахожу на этом сайте!